Словесная комбинаторика

Вот Денис Иоффе в предисловии к книге «Дискурсы телесности и эротизма в литературе и культуре» (2008) вспомнил любопытную дискуссию на страницах «Нового литературного обозрения» (№ 47). Тогда социологи Лев Гудков и Борис Дубин подняли вопрос «об особенностях и последствиях рецепции в России упрощенного и даже вульгаризированного постмодернизма» и «об экспансии модных французских авторов с их интеллектуальной безответственностью, часто неотличимой от теоретико-методологического шулерства».

Затем Иоффе цитирует авторское предуведомление к «Философским исследованиям о сущности человеческой свободы и связанных с нею предметах» (1809) Шеллинга: «Теперь как будто наступило время более здравых порывов. Возрождается стремление к верности, усердию, к глубине. Люди начинают видеть в пустоте тех, кто рядится в сентенции новой философии, уподобляясь героям французского театра или канатным плясунам, то, чем они являются в действительности. Пусть же данное сочинение послужит устранению ряда предвзятых мнений, с одной стороны, и пустой, безответственной болтовни – с другой».

Похоже, что за двести лет ситуация не слишком изменилась. В моде опять французское фиглярство. И, как пишет Иоффе, вновь отмечаешь уместность «сравнения большинства представителей французского театра новой философии с канатоходцами-плясунами – изощренными и безответственными болтунами-виртуозами».

Как известно, несмотря на оптимизм Шеллинга, побороть французскую хворь в немецкой философии не удалось. Вскоре Шопенгауэр обрушит каскад инвектив в адрес популярнейшего в те годы немецкого философа. По его мнению, тот «сопоставляет слова, которые предлагают интеллекту выполнить совершенно невозможные для него операции, а именно – противоречия и бессмыслицы всякого рода». Поэтому «интеллект при чтении подвергается таким же пыткам, как тело, если ему насильно придавать такие сгибы и положения, которые совершенно противоречат его строению» («Новые паралипомены», ╖ 74). К сожалению, сегодня бритва Шопенгауэра («Кто ясно мыслит, тот ясно излагает») ржавеет в той же груде металлолома, что и бритва Оккама...

Не вызывает сомнений, каких модных французских авторов имели в виду Лев Гудков и Борис Дубин. В первую очередь, конечно, Жака Дерриду и его последователей. О не так давно скончавшемся философе было написано море статей, монографий, фундаментальных исследований. Но адекватное изложение идей Дерриды занимает два абзаца. И принадлежит оно Полу Стретерну, автору брошюрки «Деррида за 90 минут»: «Отдельные цитаты не могут дать настоящего представления о том, как далеко Деррида умудряется зайти в стараниях лишить свой текст какого бы то ни было значения и смысла. Любая попытка придать тексту толкование заранее обречена на провал».

Предвижу возражение: «Просто вы не понимаете Дерриду!» Но помилуйте! Если я когда-нибудь стану понимать Дерриду, то обращусь к психотерапевту┘

Как мы видим, подмена смысла цветистыми метафорами, а то и просто словесной комбинаторикой – способ «философствования», распространенный во все времена. Поэтому не будем недооценивать вред от деятельности «безответственных болтунов», мысль которых трассирует в пустоту, даже если они столь виртуозно камуфлируют собственное невежество, что способны потопить в многословии любые противоречия. К сожалению, информационный мусор из истории мышления невозможно удалить подобно компьютерному файлу с жесткого диска. В культуре нет операции, аналогичной «Ctrl»+«Delete» («удаление, минуя корзину»)┘

К счастью, эссеист и «безответственный болтун» – это не одно и то же. Эссе – это вообще один из благороднейших философских жанров. Среди «вольготных эссеистов» немало достойных мыслителей. О них-то и пойдет речь.